Нынешнее взаимодействие между лидерами ИТ-индустрии и властью Бергман называет «цифровым разломом»: чиновники критикуют соцсети за распространение лживой информации, а те пытаются ублажить политиков деньгами, становясь основными клиентами лоббистов. Но такая схема позволяет ставить корпоративные интересы выше общественных, указывает он в колонке на сайте Readwrite.

С тем, что технологии радикально преобразят политику, согласны многие. Но обычно считается, что ИИ просто заменит политиков, а Бергман предлагает подумать о симбиозе двух главных сил, формирующих будущее планеты.

Бергман пишет: «Нужно полноценное смешение этих двух сил, в противном случае они обречены… Почему это так необходимо? Потому что мы вступаем на уникальную территорию». Проблема очевидна, подчеркивает он. У современной демократии есть два серьезных недостатка, и в мире будущего они перевесят ее преимущества.

Во-первых, каждый политик мыслит в рамках одного электорального цикла, а долгосрочные проблемы не решаются. Так, расчеты показали, что самая разрекламированная политическая инициатива по предотвращению глобального потепления — Парижское климатическое соглашение — не поможет достичь заявленных целей. Та же недальновидность тормозит трансформацию, которая могла бы решить и другие вечные проблемы вроде бедности и голода.

Во-вторых, демократия очень плохо решает вопросы в быстро меняющемся окружении. Простой рецепт выиграть выборы — пообещать стабильное процветание. И такая повестка дня отодвигает на второй план целый пласт проблем, связанных со стремительным изменением экономики и социума. Например, все более широкой автоматизацией, которая грозит массовой безработицей.

Политики неспешно создают комиссии по проработке «взвешенных решений», одновременно из экономии сворачивая эксперименты по безусловному основному доходу — одному из возможных вариантов поддержания уровня жизни после Четвертой промышленной революции.

Но уже очень скоро благодаря технологиям изменится не только политическая борьба, но и сами функции власти, подчеркивает исследователь. По мере роста населения и увеличения продолжительности жизни придется научиться не стимулировать экономический рост, а правильно распределять ресурсы. Автоматизация заставит придумывать, как создавать рабочие места, которые будут иметь смысл, и эту категорию перестанут измерять количественно.

Нынешние политические системы абсолютно для этого не приспособлены: «Мы будем вынуждены прибегнуть к политике не только в вопросах организации и правления, но и для обоснования выбора. Это серьезный вызов с учетом поляризованного политического ландшафта, где интересы сводятся к контролю, а вовсе не к тому, [чтобы выяснить] что будет верным».

Технологические компании вроде Apple и Facebook обладают платформами и ресурсами для этого, но их интересы лежат в другой сфере — сейчас это лишь огромный бизнес. И задача политиков — навести мосты, которые бы ликвидировали этот «цифровой разлом».

Подчеркивая необходимость изменений, Бергман в то же время не говорит о том, как может быть организована система власти и распределения ресурсов в будущем. Однако об этом много писал Дэвид Вуд — пионер рынка смартфонов, преобразивший обычный телефон с помощью ОС Symbian, и идеолог трансгуманизма. Он назвал новую систему сверхдемократией. И выделил ряд ключевых моментов для ее эффективной работы: это организация прозрачных дискуссий, широкое вовлечение жителей в решение политических вопросов и формирование автоматических отчетов о прогрессе — как страны, так и политических сил, которые ею управляют.

В дальнейшем, не исключено, политиков все же сменят алгоритмы. Китай уже проводит такой опыт во внешней политике.