Группа генетиков во главе с Джорджем Черчем разработала новую технологию модификации генома в крупных масштабах. Используя усовершенствованную технологию CRISPR, ученые провели 13 200 генетических «операций» над клеткой линии HEK 293.

Предыдущий рекорд также принадлежит команде Черча. В 2015 году они «отключили» 62 копии ретровируса в геноме свиньи.

Таким образом, ученые улучшили показатель более чем в 200 раз. Результаты исследования опубликовали в базе BioRxiv.

В ходе эксперимента генетикам предстояло устранить LINE-1 — прыгающие гены, которые составляют 17% человеческого генома, но не несут пользы. Эксперты использовали «молекулярные ножницы» CRISPR, однако они не вырезали элементы ДНК, а заменяли одну «букву» другой.

Технологии массового редактирования генома пока не существует. Большинство экспериментов проводят точечно, за один раз внося одну «правку».

Американские генетики надеются разработать методику для масштабной «зачистки» ДНК. Открытие позволит не только быстро корректировать геном человека, но и «вычищать» ретровирусы и избыточные гены. 

В комментарии MIT Technology Review Джордж Черч объяснил, что его конечная цель — это производство донорских органов, адаптированных для пересадки. В процессе перекодировки органы и ткани получат иммунитет против вирусов. Для этого их придется подвергнуть 9811 модификациям. 

Генетик уже предоставил свои клетки для проведения первых экспериментов по перекодировке.

Черч предполагает, что технология позволит провести модернизацию человеческого организма, а также получить новые уникальные виды существ. 

Ранее американский генетик называл CRISPR вандализмом по отношению к геному. В одном из интервью он отметил, что процедура корректировки вносит долю хаоса в геном, а называть ее «редактированием» нельзя из-за недостаточной точности.

Черч также выступает за массовое внедрение ДНК-тестов и правительственное регулирование отрасли. При этом он считает, что китайского генетика Хэ Цзянькуя, который подверг CRISPR-модификации двух близнецов, осудили слишком жестоко, а в его эксперименте нет ничего преступного.