Самая известная блокчейн-церковь —  0xΩ, которую после череды скандалов основал бывший глава стартапа Augur Мэттью Листон. Обозреватель Wired Лайам Келли вспоминает его «презентацию» на конференции Seven on Seven: одет он был в балахон с принтами из денежных знаков, а ключи доступа желающим «уверовать» раздавал на зимбабвийских долларах — самой дешевой валюте мира.

Конкретно это появление выглядело фрик-шоу от начала до конца. Однако Келли указывает, что Листон — не единственный «ИТ-проповедник». Например, бывший инженер Alphabet и Uber Энтони Левандовски основал свою секту — «Путь будущего». Он предлагает поклоняться искусственному интеллекту и способствовать его разработке.

Фрагментами мистический подход проявляется в целом ряде блокчейн-инициатив — начиная от тайны личности изобретателя биткойна Сатоши Накамото. Так, промоутер Bitcoin Cash Роджер Вер прямо называет себя «биткойн-Иисусом». По сети распространяют изображения основателя Ethereum Виталика Бутерина в виде Иисуса с Lamborghini. А вся блокчейн-тусовка изобилует пророками разной степени помпезности, предсказания которых балансируют на грани технологии и слепой веры.

Амбер Балдет, которая ранее возглавляла блокчейн-проект банка JP Morgan под названием Quorom, а теперь работает в другом криптостартапе Clovyr, уверена, что это не просто объяснимая, а даже и нормальная ситуация:

«Определенно нужна доля иррациональности, чтобы верить, будто мир может стать абсолютно иным. И железная вера, чтобы устоять, когда все кругом твердят, что, скорее всего, у вас ничего не выйдет».

Индустрия собрала мечтателей, а от видения прекрасного будущего до религиозного экстаза — один шаг. «Неудивительно, что люди, занимающиеся блокчейном и криптой, выглядят слегка оккультно», — полагает она.

Куратор Seven on Seven Майкл Коннор видит это с другой стороны. Он указывает, что религиозные практики — очень традиционный способ объединить людей. Фундаментально ситуация не изменилась — просто в 0xΩ заповеди формулируют на основе консенсуса верующих. И технология здесь лишь выражает общие усилия, но не направляет их.

Глава галереи Furtherfield Рут Катлоу добавляет, что и сам блокчейн для людей посторонних — труднопостижимая технология, что роднит ее с религией. Кроме того, концепции поиска «истинного пророка» добавляет веса обилие мошенников, собравших с доверчивых инвесторов сотни миллионов долларов.

Келли делает вывод, что в определенном смысле термины вроде «религиозный блокчейн» не просто допустимы — они наиболее полно отражают положение вещей в современной индустрии, полной визионеров, обманщиков и антагонистов.