До встречи с китайским лидером в Белом доме допускали поставки Blackwell на рынок КНР, но после неё прозвучала безоговорочная установка: передовые чипы должны оставаться у американских компаний. Для Nvidia это означает фактическое закрытие флагманского рынка: компромиссные линейки вроде H20 китайские клиенты отклоняют, переключая проекты на локальные решения. Для разработчиков, жаловавшихся на энергоёмкость таких альтернатив, Пекин развернул прямую поддержку: компенсации на оплату электричества могут доходить до 50%, но только при использовании отечественных ускорителей. В результате импортозамещение перестаёт быть лозунгом и становится экономикой — быстрее, чем это принято в западных юрисдикциях.
Хуанг подчёркивает, что технологический разрыв между американскими и китайскими большими языковыми моделями невелик. Если Запад продолжит сам себя ограничивать — санкциями, экспортными фильтрами и нескончаемыми регуляторными новеллами, — Китай, по его оценке, сумеет обогнать не благодаря «чудо-чипу», а за счёт инфраструктурной инерции: дешёвой энергии, предсказуемых правил и масштаба внедрения.
«Нам нужно больше оптимизма», — сказал он со сцены FT. По его словам, в США вскоре появится несколько десятков новых норм, касающихся работы ИИ, и такая бюрократическая волна неизбежно замедляет прогресс. В идеале политика должна копировать то, что сегодня делает Пекин: давать индустрии послабления там, где это ускоряет разработку и внедрение.
Рынок считывает эти тезисы в режиме реального времени. Параллельно с ужесточением доступа к Blackwell стало известно, что AMD получила часть экспортных лицензий на поставки в Китай ускорителей Instinct MI308 — они позиционируются как альтернатива «урезанным» GPU для КНР. У Nvidia же пространство манёвра за пределами США и их союзников сужается: китайские заказчики не стремятся покупать компромиссные модели, а флагманские поставки запрещены.
Отсюда — простой вывод, на котором акцентирует внимание Хуанг: когда один игрок строит стену, другой ускоряется в обход, и преимущество начинает формироваться не в пиковых FLOPS, а в стоимости владения и скорости вывода решений на рынок.
Справедливости ради, в Nvidia после резонансной формулы «China is going to win the AI race» попытались смягчить интерпретацию. Представители компании пояснили, что речь не о «капитуляции», а о гонке «наносекунд», в которой США жизненно важно опережать соперников, поддерживая темп развития инфраструктуры и открытость для талантов по всему миру. Но сама логика высказываний Хуанга неизменна: глобальная зависимость от американских стандартов — это стратегический актив, и его нельзя хранить под стеклом. Экспорт — не подарок конкуренту, а способ закрепить американские платформы как норму де-факто.
Контекст усиливает драматургию. Китайская модель поддержки ИИ становится предметной: субсидии, ускоренная сертификация, госзаказы на вычислительные мощности и экосистема локальных технологических гигантов — от ByteDance и Alibaba до Tencent — дают отрасли мощный толчок и уверенность в долгосрочных перспективах. На Западе же, по словам Хуанга, нарастает «цинизм» и регуляторная усталость: вместо инвестиционной ясности компании ждут «ещё пятьдесят правил».
Для глобальных разработчиков это означает раскол стеков и команд: жить на два стандарта, американский и китайский, поддерживать две кодовые базы, учитывать разные цепочки поставок и нормативные требования. И чем дольше сохраняется такая двускоростная структура, тем выше издержки на совместимость — и тем быстрее расходятся траектории.
Финансовое измерение, впрочем, пока играет на стороне Nvidia. В конце октября компания на пике капитализации пересекла отметку в $5 трлн, став символом того, как ИИ-инфраструктура перераспределяет глобальный капитал. Но именно высокая оценка делает компанию уязвимой к политическим решениям: любой намёк на переразметку рынков, будь то экспортные лицензии AMD или новые китайские субсидии, становится фактором переоценки риск-премий. В этом смысле слова Хуанга — не провокация, а попытка синхронизировать ожидания: если Вашингтон будет защищать лидерство изоляцией, Китай ответит скоростью и масштабом, и счёт пойдёт не на годы, а на кварталы.
Для американских регуляторов здесь нет хороших решений. Запрет на Blackwell в Китае защищает критическое преимущество США в верхнем сегменте «железа», но одновременно подталкивает китайские команды к ускоренному импортозамещению уже не в лабораториях, а в коммерческих инсталляциях. Похожая логика действует и в моделях: ограниченный доступ к топовым GPU ускоряет перенос фреймворков и сервисов на локальные стеки.
На горизонте нескольких лет это грозит не технологической стагнацией, а появлением альтернативной экосистемы, с более дешёвой энергией и собственными стандартами безопасности и сертификации. Именно такой сценарий Хуанг и называет «победой Китая» — победой инфраструктуры и правил игры, а не отдельного чипа.
В сухом остатке позиция главы Nvidia сводится к «ускорению без изоляции». США, по его мысли, должны выигрывать не запретами, а скоростью — наращивая мощности дата-центров, обеспечивая предсказуемость регуляторики и сохраняя мировую притягательность своей экосистемы. Иначе конкурентоспособность будет определяться не пиковой производительностью, а стоимостью киловатт-часа и количеством страниц в нормативных актах.
