В России работа над вакциной от коронавируса началась в конце февраля, после того как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) провела конференцию, на которой стало понятно, что мир столкнулся с большой проблемой. К концу февраля уже был ясен масштаб угрозы, но ВОЗ объявит пандемию только в марте. Оценки ситуации в конце февраля было достаточно, чтобы в Центре им. Гамалеи было принято решение делать вакцину от COVID-19.

Разработка вакцины заняла всего 14 дней. Это не просто фантастически короткие сроки, так просто не бывает. Но у этого результата есть свой секрет. Дело в том, что группа Логунова на протяжении трех предыдущих лет работала над вакциной против вируса ближневосточного респираторного синдрома — MERS (его вспышка произошла в 2012–2013 годах, летальность приближалась к 10%). Эта работа была успешной — исследователи дошли до второй фазы клинических испытаний.

Когда стало ясно, что понадобится вакцина от COVID-19, то все решения были приняты быстро и так же быстро был получен результат на основе уже проведенной трехлетней работы.

«Когда появился другой коронавирус, ближайший собрат из группы бета-коронавирусов, у нас не было никаких сомнений, что и как делать. Творческих мук не было. Копипейст в буквальном смысле», — говорит Денис Логунов.

Он объяснил также, почему российская вакцина, разработанная Центром им. Гамалеи, так называемая векторная (она принципиально отличается дизайном от инактивированных вакцин), и почему ею нужно будет вакцинироваться дважды. 

«Вы взяли вирус, вырастили его, инактивировали — убили. Сделали с ним вакцину. Ввели. Вакцина, сделанная по этому принципу, может вызвать только антительную защиту. Векторные вакцины, а по такому принципу сделана наша вакцина от коронавируса, вызывают еще и цитотоксическую реакцию иммунитета — появляются иммунные клетки, которые прицельно уничтожают клетки, инфицированные вирусом, — объяснил Логунов. — Мы создавали ее стандартным для всех векторных вакцин образом. Подобные вакцины не возникли на ровном месте, они активно используются с 1990-х годов. По такому принципу нами была сделана вакцина от вируса Эбола, которая была у нас зарегистрирована».

«Когда мы принимали решение о вакцине, было понятно, что это должна быть вакцина, которая индуцирует цитотоксическую реакцию иммунитета. Довольно простое решение — любой человек пошел бы моим путем. Выбирая между ДНК-, РНК- и вирусными векторами для доставки вакцин, — а мы работаем со всеми типами, — мы выбрали вирусные векторы, потому что они более эффективны. Мы провели массу экспериментов с разными носителями и сравнивали с векторными, и уже на старте было понятно, что это небо и земля», — заявляет Голунов.

А вот как работает векторная вакцина.

«Вы берете вирус [вектор] — неопасный, не встраивающийся в геном, с которым все человечество сталкивается в течение жизни — аденовирус. Потом вы делаете его еще более безопасным — отрезаете ему кусок генома, вернее, два. С такими модификациями он не способен размножаться в нормальных клетках человека, но может туда попасть и принести то, что вы ему скажете нести, что вы „встроите“ в его геном — в нашем случае чужеродный для аденовируса, но важный для коронавируса ген, кодирующий S-белок (белок-„шип“). Аденовирус может его эффективно доставить, а через две-три недели следов вектора в организме не останется. Временная история: доставил — наработал чужеродный белок в клетках человека — получили результат», — рассказал «Медузе» Логунов.

Денис Логунов также объяснил, почему было принято решение разрабатывать двухвекторную вакцину, которая вводится с определенным интервалом дважды — сначала с одним вектором, потом с другим. Так сделано для гарантированной выработки ответной иммунной реакции.

«Если вы колете один вектор, и он не воспроизводится, надо колоть второй раз. Тот же вектор вы колоть не можете — у вас иммунный ответ к нему находится в острой фазе. А человек не ответил на первую инъекцию, бывает такое, например, с людьми пожилого возраста. Вы же не с беленькими мышками работаете с интактным иммунитетом, которые на все одинаково, как близнецы, реагируют. Нет. У вас в популяции есть разные ситуации. И очень часто в этом случае вы можете получить хороший иммунный ответ, но для этого его надо бустировать [усилить] и ввести вторую инъекцию», — пояснил ученый.

По его словам, Центр им Гамалеи готов прямо сейчас начать третий этап клинических испытаний своей вакцины на выборке уже не 76 добровольцев, а 2 тысяч человек: «Протокол на большую третью фазу исследования с участием двух тысяч добровольцев уже разработан, но пока не одобрен, поэтому о нем ничего не публиковалось. Но он есть. Мы не просто не уклоняемся от этого большого исследования, мы делаем все, чтобы оно состоялось прямо сейчас, в самое ближайшее время — в августе».

«Оснований считать, что вакцина не сработает, нет. Единственное опасение в связи с этим, — если вы спросите моего личного мнения, — заключается в длительности иммунитета. Продлится ли он год, два, или три — мы не знаем. Как будет выглядеть повторная инфекция через год? Ни мы, ни кто-либо пока этого не знаем, заболеванию ведь всего шесть месяцев», — рассказал Денис Логунов.

Он также дал прогноз о том, сколько доз вакцины будет сделано до конца года — 1 миллион доз и в следующем году мощности будут увеличены для выпуска до 5 млн доз. Это по тем мощностям, контракты с которыми уже заключены, а оборудование и расходники заказаны. 

Из этих цифр можно сделать вывод, что до конца 2020 года в России будет проводиться только точечная вакцинация, которая охватит наиболее уязвимые группы населения. Массовая вакцинация, видимо, начнется только в начале следующего года.

Между тем появляется все больше инструментов по борьбе с COVID-19. Американские ученые разработали мощный и эффективный коктейль из антител тяжело переболевших коронавирусом. Он уничтожил SARS-CoV-2 в легких модельных животных и может стать альтернативой вакцинации.