— Давайте поговорим о том, как начался ваш образовательный путь. Какой предмет вам больше всего нравился в школе?

— Это была физика. Уже в третьем классе я знала, что хочу поступать на астрономическое отделение физфака МГУ. Я очень любила энциклопедии «Аванта Плюс» — у меня была огромная коллекция из этих книг. Самой любимой была энциклопедия, конечно, про астрономию с прекрасными иллюстрациями.

— Как на вас повлияли ваши родители и другие родственники? 

— Мой папа — астроном-любитель и увлеченный читатель фантастики. На нашем балконе стоял советский телескоп «Алькор», а в квартире были все книги главных фантастов: и Брэдбери, и Хайнлайна, и многих других. Папа увлек меня астрономией и фантастикой. А мой дедушка, профессор Борис Ефимович Гельфанд, занимался химией горения и взрывов. Вокруг него всегда было некое таинство, загадочность ученого. Я знала, что он очень крутой, и хотела быть похожей на него.

Когда я рассказала родным, что хочу стать астрономом, мой папа спросил меня, как я буду зарабатывать деньги в этой профессии. На это я ему ответила, что разберусь. Папа счел, что этого достаточно. Позже я нашла школу-интернат СУНЦ МГУ имени А. Н. Колмогорова, и мои родители поддержали мое решение поступить именно туда.

— Вы закончили физфак, но решили не продолжать заниматься астрономией профессионально. Почему и как образование помогло в карьере?

— Мне очень нравилась астрономия, но я понимала, что мне не хватит усидчивости, чтобы быть ученым. Меня больше интересовало создание наукоемкого бизнеса, возможность зарабатывать много денег, которые я бы вкладывала дальше в долгосрочные исследования. Тем не менее, именно фундаментальное физико-математическое образование помогает мне быть эффективным продакт-менеджером в инновационных продуктах.

Валерия Верховых

Например, при работе с беспилотниками мне нужно было понимать, как функционируют аппараты в целом и их части: лидары, шасси, электроника, какие у них фундаментальные ограничения. Важно было гармонично вписать беспилотных роботов в городскую среду, чтобы они эффективно доставляли еду и в снег, и в дождь, и в жару, но при этом ставить команде разработки достижимые цели и не обещать пользователям невозможного.

Другой пример: для применения спутниковых данных для сельского хозяйства мне приходилось разбираться в том, какие гиперспектральные спутниковые снимки будут полезны для индустрии, как они связаны с NDVI, чем один потенциальный спектрометр лучше другого. При разработке новых типов фотодетекторов необходимо было удостовериться, те же ли требования и потребности у современных лидаров, что и, например, у PET (позитронно-эмиссионная томография, прим.), на которые команда ориентировалась ранее, чтобы не ограничить рынок для будущего продукта.

Такой продакт-менеджмент требует, с одной стороны, глубоких знаний, с другой — отличных коммуникативных навыков, чтобы разговаривать с клиентами и разработчиками на одном языке.

— Было ли у вас еще образование после МГУ? Зачем вы решили его получить?

— Я давно придерживаюсь концепции life-long learning, и поэтому всегда искала и ищу новые возможности углубить свои знания о технологиях и мире в целом. Так, работа в космическом стартапе Dauria Aerospace мотивировала меня параллельно получить диплом магистратуры Space Science Engineering в Сколтехе. Во время обучения на этой программе я познакомилась с инженерной стороной разработки на другом уровне.

Тогда же я воспользовалась возможностью провести семестр в известном американском вузе MIT (The Massachusetts Institute of Technology). Одним из самых интересных курсов был курс о коммерциализации технологий. Его главная особенность — возможность работать с реальными технологиями из лабораторий MIT. Мы искали им применения в реальном мире и рынки для них. В течение семестра у нас было максимальное погружение в продуктовый подход. Этот опыт вдохновил меня на создание аналогичного курса в МГУ. Сейчас я прохожу короткую программу Executive Management для руководителей высшего звена в Stanford (SEP).

— Как от таких глобальных наукоемких проектов вы перешли к пользовательским продуктам?

— Мне всегда хотелось найти более «земное» применение технологиям и улучшать повседневную человеческую жизнь.

Поэтому я присоединилась к проекту Nimb — это «умное кольцо» с тревожной кнопкой, позволяющее обладателю максимально оперативно сообщать об опасности близким. В компании я отвечала за Customer Experience: выстраивала коммуникации с пользователями, проводила UX-тестирования и пользовательские интервью, собирала фидбэк и находила новые гипотезы и решения для следующих стадий продукта. Оперативная коммуникация с пользователями была критически важна: нельзя ожидать лояльности клиентов в проекте, создающем продукт для персональной безопасности, если даже на простые вопросы вы отвечаете долго.

Продукт был востребован и высоко оценен во всем мире. Мы победили в номинации «решения для безопасного города» на Smart City Expo World Congress в 2017 году в Испании. Кроме того, мы стали финалистами в конкурсе Xprize Women’s Safety в 2018 году. Это известный международный конкурс предпринимателя Питера Диамандиса.

— С какими стереотипами вы столкнулись, когда стали заниматься беспилотниками в «Яндексе»? 

— Пока беспилотные роботы — не самый привычный продукт для рынка. Когда я только начала этим заниматься, видела, что не все партнеры понимали — это не просто модная инновация, а действительно масштабируемый бизнес. Сейчас роботы-курьеры становятся все более и более популярны, появилось много новых команд на рынке как США, так и Европы. Благодаря пилотам с разными компаниями мы смогли доказать рынку, что роботы уже сейчас могут быть эффективными решениями для бизнеса.

— Чему вы научились, работая с людьми из разных культур?

— Мне повезло работать с международными командами в Dauria Aerospace, Nimb и разных проектах «Яндекса». Для меня работа с людьми — такой же продукт, где мне важно понимать мотивацию и цели человека. Этот подход упрощает работу с командами, откуда бы они ни были.

В группе беспилотников у меня были члены команды и партнеры в США, Южной Корее, Израиле, ОАЭ и других странах. При работе с людьми из разных культур нельзя не обращать внимание даже на мельчайшие детали, так как они могут влиять на взаимопонимание сотрудников и их производительность. Очень важно заранее изучать особенности и традиции культур, с которыми вы будете взаимодействовать. Например, в Южной Корее важно учитывать при общении возраст и профессиональную иерархию.

— Как вы думаете, каких компетенций не хватает продакт-менеджерам в России? 

— Очень важно умение критически мыслить. Этот навык поможет менеджеру как в разработке продукта, так и в подборе команды.

Кроме того, базовым стал навык управления географически распределенной мультифункциональной командой. Особенно важным это стало после пандемии коронавируса, когда нам всем пришлось научиться так работать. Например, я во время пандемии пришла в команду беспилотников «Яндекса» и первые четыре месяца видела своих коллег только по видеосвязи.

— Что вы могли бы посоветовать продактам на разных уровнях, чтобы улучшить свои навыки? 

— Надо быть лучшей версией себя каждый день. Стремитесь учиться новому, расширяйте свой кругозор. Даже если вы работаете в своей отрасли уже много лет, это не значит, что вы достигли потолка возможных знаний. Мир движется вперед, и мы должны успевать двигаться в его темпе.

Современные технологии быстро развиваются — отстать от прогресса очень легко. Фундаментальное образование помогает понять, в какие стороны надо смотреть, чтобы не упустить важное и успеть обучиться новому.