Власти Венесуэлы объявили, что национальная криптовалюта петро обеспечена 5 млрд баррелей нефти, которые содержатся в месторождениях в окрестностях городка Атапирире. Один петро в теории равен одному баррелю нефти, то есть примерно $66. Криптовалюта должна была стать основой плана Мадуро по спасению венесуэльской экономики, полностью разрушенной гиперинфляцией, американскими санкциями и политическим кризисом в стране.

Криптовалютная столица в пампасах

«Нет здесь никакого петро», — говорит домохозяйка Идалия Диас и рассказывает корреспондентам Reuters о развалившейся школе, разбитых дорогах, постоянных отключениях электричества и голоде, который угрожает обитателям Атапирире, которых осталось всего 1300 человек. Нефть из этого региона должна обеспечивать петро.

Однако о нефтедобыче напоминают лишь несколько ржавых и давно заброшенных нефтяных «качалок». Добыча сырья в регионе не ведется уже много лет и, по оценке всех без исключения экспертов, у государственной нефтедобывающей компании Венесуэлы даже близко нет примерно $20 млрд, которые нужно вложить в разработку месторождений рядом с Атапирире.

Неуловимый петро

Поиски признаков петро где-либо в Венесуэле не дали никаких результатов. Нет торговых точек, где бы принимали петро в качестве оплаты за товары и услуги, а также обменников, где можно конвертировать петро в боливары и обратно.

Мадуро заявлял, что ICO петро уже принесло казне $3,3 млрд, и криптовалюту власти Венесуэлы используют для оплаты импортных поставок продовольствия, без которых страну ожидает голод. Однако все опрошенные Reuters специалисты по блокчейну и крипторынку заявили, что никакого ICO петро не было и никаких следов этого токена в каких бы то ни было транзакциях обнаружить не удается.

Более того, действующий министр по делам науки и технологий страны Угбель Роа сообщил, что блокчейн-платформа, стоящая за петро, все еще находится в стадии разработки, и «никто пока не может расплачиваться в петро или обменивать эту криптовалюту на природные ресурсы».

Такая разница в «показаниях» президента и одного из министров говорит о том, что в Венесуэле, по сути, распалась система государственного управления. В таких условиях ни о какой эффективной денежной реформе и введении национальной криптовалюты не может быть и речи.

За выпуск и оборот криптовалюты в Венесуэле отвечает особое ведомство — Суперинтендантство криптоактивов, чей офис, по официальной информации, расположен в здании Министерства финансов страны. Однако в справочной местного Минфина заявили, что офис криптовалютного ведомства в здании «физически пока не присутствует». Сайт Суперинтендатства не работает, а его глава Хоселит Рамирес не отвечает на сообщения, в том числе в своих аккаунтах в соцсетях.

Пропавшее ICO

Николас Мадуро также пообещал начислять зарплаты в петро, что должно укрепить курс «суверенного боливара» — новой венесуэльской валюты. По сути новый боливар должен был обеспечиваться петро, а криптовалюта — нефтью. Вот только никто не знает, сколько стоит петро, и где его можно купить или продать.

«Нет способа привязать зарплаты, цены на товары или обменный курс боливара к токену, которым никто не торгует, как и невозможно узнать рыночную цену петро», — говорит Алехандро Мачадо, венесуэльский программист и консультант по криптовалютам.

«Это совсем не похоже на типичное ICO, учитывая отсутствие каких-либо транзакций по выкупу петро инвесторами, — вторит ему Том Робинсон, соучредитель Elliptic, лондонской блокчейн-компании. — Мы не обнаружили никаких доказательств того, что кто-либо вообще эмитировал петро, размещал его в ходе ICO, а также фактов того, что эта криптовалюта торгуется хотя бы на одной криптобирже в мире».

Между тем, еще 20 августа власти Венесуэлы официально «ввели» петро в оборот. В этот день стартовала денежная реформа, которая деноминировала боливар в 100 000 раз. Новая венесуэльская валюта должна была свободно обмениваться на петро и наоборот.